Всем привет! Я тут решил попробовать себя в написании книг и хочу поделиться с вами так сказать "зачатками" своего творчества ^_^
Это роман, про двух лучших друзей.
пс: материал еще сырой и находится в процессе написания, поэтому прошу меня не слишком сильно ругать за ошибки, которые присутствуют в тексте, просто нет времени все исправлять.
итак... "walk away..."
«Ведь, пока не появится враг и не очутишься
перед лицом опасности, нельзя до конца
оценить дружбу»
Джеймс Оливер Кервуд
Начало
Трава… Я чувствую ее. Чувствую, как она ласкает кончики моих пальцев, щекочет их, будто подзадоривает. Закрыв глаза, ты опускаешь кисти рук все ниже и ниже, пока эти тоненькие зеленые травинки не начнут проходить между пальцев. И ты гладишь ее, чувствуя полную безмятежность и спокойствие… Господи, как же приятно просто сидеть на траве, прислонившись спиною к огромному дереву, и мечтать. Закрыть глаза и погрузится в мир грез. Дышать свежим августовским воздухом. Слушать, как птицы щебечут над твоей головой. Где-то в неподалеку сидит молодая парочка, приятно смотреть на молодые, влюбленные сердца. В такие моменты, кажется, что весь мир лежит у твоих ног и ты все сможешь и все преодолеешь, лишь та, которая бережно играет с твоими волосами, всегда была рядом.
Интересно, куда же она запропастилась? Я верно задремал и не увидел, в какую сторону она ушла. Хотя стоп, я слышу собачий лай! А, ну конечно же! Вон она, весело по-детски играет с Мики. Боже, как же она прелестна! Эти милые ямочки на щеках, темные длинные волосы, озорные глаза и слегка задорный носик… какая девушка… с первых лет моей молодости я мечтал именно о ней, каждый раз оттачивал ее портрет в своем воображении и как же я был счастлив, когда наконец, после стольких лет, встретил именно ее.
А Мики - это наш пес. Огромный взрослый эрдель. Джеймс Кервуд верно писал, этот пес обладал дьявольским очарованием. И назвал я его так точно так же, как звали пса в рассказе «Бродяги Севера». Энн настаивала назвать его Керли, но что это за кличка для собаки…
- Эй, мечтатель! Может быть уделишь пару минут и своей любимой? – сказала Энн, целуя меня в губы. Как же мне нравились ее поцелуи…
- Прости, я, кажется, немного увлекся. Самою малость…
- Да, да. Я заметила. Я не могла тебя дозваться минут 10. Хотела тебе показать, какой чудесный ребенок у Мэри.
- А что? Этот маленький, противный птенец уже начал обрастать черными перьями и стал еще больше похож на свою мать?
- Не говори так! Мэри чудесная девушка, тебе просто нужно узнать ее немного ближе.
- Может быть, как-нибудь. Только мне придется запастись чесноком, выстрогать осиновый кол и набрать литр святой воды… вот тогда можно и поближе познакомиться.
- Ну перестань, С чего ты на нее так взъелся?
- С чего? Каждая ваша встреча сопровождается адским красноречием, которым ее одарил сам князь тьмы. И каждый раз стоишь и прокручиваешь в голове план побега от нее. Погляди хотя бы на Мики… У него такой вид, будто его избили 2 дюжины кошек.
- Не говори ерунды, к тому же этот славный малыш очень понравился Мики! Он аж готов был вылизать его, только бы ему разрешили это. Верно Мики?
(Ввууф!!)
- Ну вот! И ты туда же! Ну, Мики, как на счет немного погонять кровь по жилам? Так, где твой мячик? Ага, вот он! Скажи «мяч»! «Мяч», скажи «мяч»!
(Вуф! Вввуф! Вуф!!)
- Что ты все «Ввуф», да «Вуф»?… Скажи «мяч»!
- Хватит над псом издеваться, - сказала Энн улыбаясь.
- Ладненько, идем, побегаем немного…
Играя с псом и осознавал, как спокойна стала жизнь здесь, вдали от всех проблем, вдали от моих воспоминаний. Но все равно, даже по прошествии стольких лет я не мог выкинуть из головы события, произошедшие со мной 7 лет назад. Они въелись в мою память, и казалось, что мне никогда не суждено забыть об этом.
Мне было 25 лет, когда это произошло, я считал, что передо мной открыт весь свет. Что то, что я делаю в данный момент, оставит отпечаток в истории. Что работая над этим, я помогаю людям, которым в жизни повезло гораздо меньше, чем мне. Но в результате, я потерял практически все, что у меня было на тот момент. И даже гораздо больше, я потерял сам себя, ведь те поступки, которые мне приходилось совершать, не проходят бесследно… Они являются призраками по ночам, преследуют тебя, как незримые фантомы далекого прошлого. И чтобы я не делал, все мои деяния в настоящем лишь приглушали эти воспоминания.
Когда читаешь какой-нибудь пост-апокалипсический роман, то рисуешь себе в воображении трагедию, ужасы произошедшего, сложности, с которыми по неволе приходится сталкиваться человеку, борющемуся за свою бесценную жизнь. Почему я сказал бесценную? Потому что только после того, как мы с другом прошли через все круги ада, я понял, что единственное, что имеет смысл – это жизнь. Любое проявление жизни. И никто не в праве распоряжаться ею, как ему заблагорассудится. Опять таки, читая романы, ты представляешь, как бы ты поступил на месте главного персонажа. Каким бы путем ты пошел. Чтобы ты сделал, чтобы помочь не только себе, но и дорогим для твоего сердца людям. Но в любом случае, ты представляешь себя героем… Тем, который смог преодолеть все, пройти через все тяготы и сохранить человеческий облик, не стать зверем. Но к сожалению, в жизни события протекают совсем иным образом, нежели это описывают авторы произведений, историки и др. Почему? Да потому что, невозможно передать словами того, что происходит, когда тебе грозит самое страшное – смерть. Твоя или человека, которого ты знаешь не один десяток лет. В такой ситуации грань между «твой, не твой» стирается и порой приходится быть настоящим зверем, чтобы защитить твоего близкого.
Хмм… похоже я опять слишком сильно увлекся своими рассуждениями и потерял ход времени. В последнее время со мной это частенько стало происходить. Я и раньше мог по долгу думать обо всем подряд. Без лишней скромности могу признаться, что мой ум всегда отличался особенной пытливостью ко всему происходящему. При чем порой я становлюсь ужасным занудой и стараюсь найти рациональное объяснение даже на незадачливые шутки юмористов.
Как-то раз в детстве, мы с моей матерью смотрели юмористическое шоу и в нем прозвучала такая шутка: «Вот меня всегда интересовал вопрос, зачем камикадзе шлем?» После сказанного, зал обуял неистовый смех. Зрители в течении нескольких минут не могли придти в себя после «потрясающей» шутки.
В то время, я увлекался изучением японской культуры и, по воле судьбы, японской авиацией. Помню, как я завел двадцати минутную лекцию и объяснял маме, для чего же на самом деле японским смертникам нужны были каски. А после этого еще в течении десяти минут обвинял комедианта в необразованности. И хотя я и отнял целых полчаса свободного маминого времени, которое она планировала провести с пользой, отдыхая после рабочего дня, она меня выслушала и похвалила. А похвала для меня все равно, что для дикого медвежонка банка сгущенного молока – лучшая награда.
Ну вот опять… о чем я и говорил… хотел уйти от размышлений и снова погрузился в них с головой. Порой меня просто невозможно остановить.
- Стоп, Мики! Остановись! Брось! Фу! – вдруг вскрикнул я, увидев, как мой пес уплетает свежую лазанью, которую взяли с собой на пикник наши знакомые, Том и Карла, - Что же ты творишь, негодный пес?! О, Том, ради Бога извини, у него от лазаньи порой совсем плохо с рассудком.
- Ничего страшного, к тому же я с утра так наелся блинчиков Карлы, что меня до сих пор пучит. Готовит она в последнее время из рук вон плохо, - сказал Том шепотом.
- Я все слышу!
- Господи! Карла, да у тебя слух, как у летучей мыши! – заметил я.
- Ну огромное спасибо тебе за комплимент! Ты безусловно знаешь, как нужно общаться с девушками, сказала Карла и изобразила на лице наигранную злобу, но мы с Томом знали, что наши слова ее ничуть не задели.
Мы с Томом переглянулись друг на друга, после чего я сказал:
- Эй, Сойер! Раз уж Мики испортил ваш обед, может поделиться с вами чудесным голландским сыром? И к тому же мы прихватили с собой бутылочку красного, можем прикончить ее вчетвером.
- Хватит называть меня Сойером!
- Прости, ничего не могу с собой поделать. Ты мне напоминаешь Тома Сойера, да и к тому же вы с ним тезки.
- Я что? Похож на того, который может выменять покраску забора на яблоко? – спросил Том и мы оба разразились смехом.
- Ну да, что-то вроде того, - сказал я.
- Спасибо за предложение, но боюсь, что от сыра меня будет пучить еще больше, прям как собаку Хагрида в Гаре Поттере, а вот от крекеров я бы не отказался!
- Том… ты же знаешь, я на крекеры уже 7 лет, как смотреть не могу…
- Да, прости, сказал не подумав. Ладно, дружище, я пойду к Карле, а то это наш единственный пикник за последние 2 недели, она может разозлиться не на шутку. Приходите вместе с Энн к нам завтра, мы будем рады вас видеть.
- Спасибо за приглашение, мы придем. Ладненько, друг, да завтра.
И мы разошлись. Оглянувшись, я увидел, что Мики уже грыз свой мяч на коленях у Энн и я поспешил к ней.
- Робертсоны пригласили нас завтра в гости, - сказал я приблизившись.
- О! Здорово! Я как раз покажу Карле свое новое платье, которое я взяла на днях в магазине Жана Морея.
- Этот старый близорукий француз все еще знает свое дело?
- И вот за что же я люблю тебя, такого вредного?
- Да наверное за это и любишь…
Сказав это, мы перешли к долгому и страстному поцелую. Во время таких моментов я наслаждался каждой секундочкой, проведенной вместе с Энн.
Но тут, этот негодный пес решил, что то, что делают люди безумно весело (наверное, он понял это, глядя на наши довольные лица) и решил тоже принять участие в этом приливе нежности. Вскочив с места он одним махом подпрыгнул к нам и стал облизывать наши лица своим мокрым, покрытым желтыми ворсинками, языком!
- Фу, Мики! – вскрикнула Энн.
- Скотина ты последняя! Ты у меня однажды доиграешься, и я набью твое брюхо опилками и переименую тебя в Рауди!
Мы хохотали несколько минут, после чего решили отправиться домой.
Пройдя сквозь парк, нашему взору открылся великолепный городской пейзаж: узкие улицы, наполненные проезжающими мимо машинами и разномастным людом; всевозможные витрины магазинов, вывески и афиши кинотеатров; огромные небоскребы из стекла и бетона, которые будто гиганты древних мифов стояли плечом к плечу, наблюдая за тобой сверху. Не знаю, как на других, но на меня все это производило огромное впечатление каждый раз, все снова и снова. Я не переставал поражаться силой инженерной мысли, которая создала все это чудо.
Несмотря на то, что была суббота, народу на улицы высыпала целая тьма. Мужчины, женщины, дети… все будто жаждали этот уикенд. И действительно, эта рабочая неделя длилась особенно долго. Возможно оттого, что все вокруг предвкушало приближение осени, и каждому жителю этого огромного города, хотелось получить от последних солнечных дней максимум удовольствия, чтобы потом, долгими холодными вечерами обсуждать в компании друзей приключения, которыми запомнилось это яркое лето.
- Это просто какой-то ужас, - вдруг сказала Энн.
- Ты о чем?
- У меня в голове не осталось ни одной идеи, относительно моей новой книги.
- Только не говори мне, что у тебя творческий кризис.
- Нет, не он. Просто я сейчас остановилась на одном моменте и пока не знаю, как положить ход дальнейшим событиям.
- А на чем ты сейчас остановилась?
- Мои главные герои сейчас встали перед сложным выбором. Отречься от семьи и самим строить свою жизнь, познав все сложности этого выбора, или же принять предложение родителей и переехать в Монголию.
- А почему именно в Монголию?
- Родители Кристофера, оттуда родом.
- Погоди. Кристофер – это главный герой?
- Да.
- А кто же тогда Стью?
- Стью его крестный отец.
- А почему тогда главного героя зовут Крис, если он родом из Монголии?
- Нет, Кристофер родился в Штатах, после того, как его родители переехали сюда. Чтобы ему было комфортнее среди сверстников, его назвали Крисом.
- А Стью откуда взялся?
- Давний друг отца.
- Тоже из Монголии?
- Нет, он американец.
- А откуда он знает отца Криса?
- Боже мой! Ты меня совсем запутал!
- Это ты меня запутала! Как у тебя все это в голове укладывается?
- Я об этом не задумывалась. Просто стараюсь свободно дрейфовать по событиям.
- Ясно. Так в чем же проблема? Пускай Крис отрекается от родителей, ради своей любимой.
- Мне поначалу в голову пришла такая же мысль, но меня мучают сомнения.
- В таком случае позволь мне их развеять. Вот что мы сделаем. Сейчас идем в магазин, покупаем продуктов и берем в прокат какой-нибудь интересный фильм…
- Продолжай.
- Сегодня, приходим домой, я устраиваю для нас небольшой романтический ужин с вином и свечами. После ужина, тебя ждет небольшой сюрприз…
- Ммм… я заинтригована.
- Ты еще главного не слышала. Остаток сегодняшнего дня мы проведем так. А завтра, мы будем весь день валяться на диване в одном нижнем белье, смотреть какую-нибудь романтическую комедию и поедать пиццу! Не знаю как ты, но лично я съем штуки три…
- Ты имеешь в виду три кусочка?
- Нет конечно! Три целых пиццы с двойным сыром!
- Да ты настоящий обжора! – сказала Энн со смехом.
- А ты как думала? – ответил я, - Ну так вот. Отдохнем на славу! А в понедельник с новыми силами ты сядешь за свой роман. Как тебе моя идея?
- Идея отличная! Но как же Робертсоны?
- Скажем им, что нас пригласила к себе на ведьменский шабаш твоя мама, и мы просто не можем ей отказать, т.к. боимся быть проклятыми, - сострил я, и хотя моя шутка была крайне колкой, Энн не смогла сдержать смех, - для большего эффекта, я еще могу спросить у Тома, где можно взять глаз тритона и хвост змеи, а то у них для приворотного зелья ингредиентов не осталось.
- Ну ты иногда как скажешь конечно… Идея мне нравится, я только за! А свое новое платье я еще успею Карле показать.
- Ну вот и отлично! Тогда сейчас сворачиваем на ту улицу. Помнишь, там есть отличный винный магазин. Мики, не отставай!
Вслед за последними словами раздалось радостное «Вуф!». Мики был рад, что на него наконец-таки обратили внимание и, радостно виляя хвостом, побежал рядом со мной.
Долго спорив о главном блюде нашего романтического ужина мы пришли к выводу, что я буду готовить спагетти с соусом из грибов и копченостей – пожалуй, единственное блюдо, которое у меня получалось просто блестяще. А чтобы Мики не скучал, пока его хозяева наслаждаются уединением, мы взяли в зоомагазине для него новую плюшевую игрушку – желтый мячик, размером с два моих кулака, с нарисованной на нем испуганной рожицей. Увидя ее, пес прямо в магазине чуть не сошел с ума: он упал на спину и начал «грести» лапами по воздуху, издавая тихое похрюкивание, словно молодой поросенок. А когда я сжал мяч в руке и тот испустил слабый писк, Мики совсем стало плохо. Встав на задние лапы и поставив передние мне на грудь, он посмотрел на меня такими глазами, будто говорил: «Стригите меня, брейте, можете даже пересдать почесывать меня за ушком, только дайте мне эту желтую штуку!»
Этой своей выходкой он здорово рассмешил продавца и тот в знак благодарности дал ему собачий галет со вкусом курицы – любимейшее лакомство Мики. Поблагодарив его громким «Ввуф!», Мики схватил мяч зубами и с гордо поднятой головой затрусил к выходу.
Через каких-то двадцать минут мы уже поднимались на лифте в нашу квартиру. Настроение у всех троих было замечательное.
Войдя внутрь квартиры, я лишний раз убедился, как же уютно было мне в ее стенах. Она представляла собой большую светлую студию, оформленную в строгом черно-белом стиле. На белоснежных стенах в черных рамках красовались большие черно-белые фотографии красивых портретов. В этом наши с Энн вкусы совпадали как нельзя кстати. В зале перед большим телевизором на белом ковре с высоким ворсом стоял черный, мягкий диван. Возле него стояли небольшой стеклянный письменный стол и два огромных кресла. Слева находилась небольшая полка, заставленная нашими фотографиями. На втором ярусе располагалась наша спальня и по совместительству мой кабинет. Здесь же была и лежанка Мики с частью его игрушек, остальные были разбросаны по все квартире. Кухню он зала разделял большой плоский аквариум с двумя стаями мелких, шустрых неонок. Из окна открывался потрясающий вид: крыши небоскребов, а за ними далекое побережье Тихого Океана. Мы с Энн частенько любовались этим видом. Обычно это выглядело так: мы стояли перед окном, я обнимал Энн сзади, а она облокачивалась мне на плечо своей головой. Мы могли подолгу так стоять в полной тишине, и лишь изредка до нас доносилось тихое ворчание Мики в тот момент, когда он нещадно грыз одну из своих игрушек.
В общем, у меня прекрасная жизнь. У меня есть все, о чем только можно мечтать. Красавица жена, шкодливый пес, хорошая работа, прекрасная квартира. Не хватало лишь одного…
- Ты там случаем не уснул? – перебила меня Энн.
- Я как раз относил продукты в холодильник.
- Хорошо, потому что если мы хотим поскорее перейти к «десерту», то за готовку нужно приниматься уже сейчас.
На следующее утро
Ммм… какое прекрасное утро. Я еще даже не открыл глаза, но уже ощущаю это. Теплые лучи восходящего солнца согревают мое лицо, а откуда-то из-за спины доносится нежный, сладостный запах любимой женщины.
Я решил встать пораньше и порадовать свою любимую чашкой черного кофе со свежими рогаликами.
Сойдя вниз, я увидел Мики, который все еще спал на диване, зажав между передними лапами свою новую, но уже изрядно погрызенную, игрушку. Услышав звук моих шагов, он проснулся и начал лениво потягиваться, растянувшись во всю длину софы.
- Эй, соня. Вижу, ты тоже не провел эту ночь в одиночестве. Как на счет составить мне компанию и сходить за рогаликами?
Тут мне в ответ прозвучал глухой, сонный звук, похожий на зевоту взрослого человека, и Мики еще разок хорошенько потянулся. После чего он, так же лениво, как и его хозяин, слез с дивана и, виляя хвостом, подошел к моим ногам. Я нагнулся лицом к его все еще спящей физиономии и по-дружески потрепал его за шею.
Мы собрались и вышли из дому, на встречу свежему, еще не загазованному воздуху. Пройдя через пятую улицу, перед нашим взором открылся небольшой кафетерий, в котором я обычно и брал домой всевозможную выпечку. Войдя туда, в лицо резко ударил сладкий запах свежей сдобы, от которого даже сытый Мики сглотнул слюну. Говоря к слову, сытый он был оттого, что съел полторы чашки своего любимого собачьего корма, пока я умывался. Видимо он очень много сил потратил ночью, пока уничтожал своего нового, желтого противника.
- Фрэнк, рад тебя видеть! – поздоровался я с пекарем.
- О… какие люди! Решил с раннего утра подкрепиться свежими пончиками? – ответил Фрэнк, и его пышные усы будто приподнялись от сияющей под ними улыбки.
- Да, но боюсь, у меня не получится сегодня сыграть роль твоего собеседника. Хочу порадовать рогаликами свою женушку.
- Как всегда, в твоей голове возникают прекрасные мысли! Я говорил, что вы, ребята, здорово подходите друг другу?
- Да, Фрэнк. Уже одну тысячу триста пятьдесят второй раз, но все равно спасибо, это очень приятно слышать.
- Ничего не могу с собой поделать. Сердце нежным теплом обливается, когда я вижу вас вместе. А кто это за тобой? Мики, ах ты негодник, и как же это даже не поздоровался со стариной Фрэнком?
Мики будто готовил этот сюрприз. Услышав, что обращаются к нему, он выскочил из-за меня и принялся кидаться на прилавок, озадачив тем самым пожилую леди, сидящую за столиком неподалеку, которая в столь ранний час уже заканчивала свой завтрак.
- Ах, дружище, и я рад тебя видеть! Держи свой любимый пончик с медом! – это конечно не куриный галет из зоомагазина, но пончики с медом Мики любил не меньше, - Так, сколько вам дать рогаликов?
- Пожалуй, дюжину.
- Дюжину? – переспросил Фрэнк.
- Да, мы сегодня весь день планируем провести дома, устроим себе двойной завтрак. И полей их, пожалуйста, шоколадом.
- Как скажешь, старина, как скажешь. Вот, держи.
- Спасибо, Фрэнки. На днях я еще к тебе забегу, тогда и поболтаем.
- О чем речь? Конечно заходи, буду ждать вас троих у себя в гостях, - и пекарь сделал жест руками, разведя их в разные стороны, показывая свои «владения».
- Ну ладно, нам пора, еще увидимся!
- До встречи, друзья мои!
Мне нравился Фрэнк, у него всегда было очень доброе лицо. Вся его натура, будто располагала к себе. А он в свою очередь очень любил Мики. Хотя любовь эта была удивительно взаимной. Негодный пес частенько заставлял Фрэнка побегать за собой, воруя его мячи, когда мы играли в гольф.
Спустя несколько минут, мы уже стояли у нашего порога.
- Мики, тише! Только не шуми! Если ты своей выходкой разбудишь Энн, то испортишь весь сюрприз! – сказал я шепотом, на цыпочках заходя в квартиру.
- Сюрприз говоришь? А я то думала, куда же ты запропастился в половину седьмого утра?
- Ну вот! Это все ты виноват, - сказал я Мики с укором, - мы заходили к старине Фрэнку и принесли кое-что к завтраку!
- Умоляю, скажи, что это рогалики с шоколадом.
- Они самые!
- Ммм… А я сегодня уже говорила, как сильно я люблю тебя?
- Нет еще.
- Тогда это надо срочно исправить, - сказала Энн и принялась целовать меня.
(Ввуф!!)
- Мики, как же это я про тебя забыла, - после этого Мики тоже получил свою долю любви и ласки в виде почесывания его взъерошенной морды, - Это что? Мед?
- Да, Фрэнки угостил его пончиком с медом.
- Старик Фрэнк в своем репертуаре, хотя, как можно не угостить эту милую морду пончиком?
(Вуф!! Вуф!!)
- Ладно, идем скорее, а то рогалики остынут, - поторопил я.
Мы пошли на кухню. Энн уже успела поставить кофе и сделать свежий морковный сок – мой любимый. За завтраком, мы обсуждали, как здорово стало в кафетерии Фрэнка, после ремонта. Обсуждали так же и вчерашний вечер, и если бы Мики понимал человеческую речь, он бы наверняка покраснел от смущения.
- Ну перестань!
- Нет, это чистая правда! У меня такого давно не было, и я даже не знал, что ты так умеешь.
- Ты меня смущаешь!
- Я тебя смущаю? Так ведь не я вчера такое с тобой вытворял, - сказал я.
- Ну все равно, обсуждая это, ты заставляешь меня краснеть!
- Будь моя воля, я бы нас в кино за деньги показывал.
- Ну хватит!
- Нам бы наверное Оскара дали, за лучшую пастельную сцену.
- Так, ладно, я пошла в душ.
- Составить тебе кампанию?
- Дай подумать… ммм… нет! Заманчивое предложение, но нет. Хватит тебя баловать, а то еще привыкнешь!
- Ох, уж это женское коварство.
И Энн пошла по направлению к ванной комнате. Шла медленно, специально раскачиваю бедрами из стороны в сторону, зная, что этим меня он только дразнит. Дойдя до двери в ванную комнату, она обернулась, скинула мою рубашку со своего обнаженного тела и послала мне воздушный поцелуй.
- Я обожаю эту женщину, - подумал я про себя.
Пока Энн принимала душ, я перебрал диски с фильмами, которые мы вчера взяли.
- Так… Посмотрим… «Ванильное небо»… «Если только…»… «Дом у озера»… «300 спартанцев»? А нет, это уже мои диски. Да, дружище, это уже не та холостяцкая берлога, верно? – сказал я, глядя на Мики.
(Ввуф!!)
- Это ты верно подметил! Но согласись, она прелестна. И мы с тобой знаем это, как никто другой. Как бы была скучна жизнь без нее. Ты знаешь, дружище, я влюбился в нее по уши. Влюбился именно так, как это показывают в романтических фильмах. Я даже не могу представить себя без нее... Эх, Мики… Мы с тобой будто выиграли в лотерее, когда встретили ее в парке, пять лет назад. Ты как считаешь?
Мики произнес свое коронное «Вуф!!», и, сидя на задних лапах, завилял хвостом. Затем он высунул язык и его губы растянулись в собачьей улыбке, будто говоря «Да, хозяин, это ты точно подметил!»
- Ну что же, посмотрим спартанцев, пока Энн в душе? Я за мороженным.
Прошло еще минут сорок перед тем, как Энн закончила с водными процедурами. После чего, она вышла из ванной комнаты, завернувшись в полотенце, и направилась к спальне.
- Эй, красотка, не проходи мимо!
- Погоди еще минутку, я только надену белье, тебе кстати тоже пора снять лишнюю одежду.
- О чем ты?
- Ну вот, забыл. Как же твое вчерашнее «будем весь день валяться на диване в одном нижнем белье»?
- А, точно! И как же я мог забыть о таком?
- Ну так давай, не заставляй девушку ждать, - сказала Энн и стала подниматься наверх.
- Ухх… похоже здесь стало жарко. Да, Мики?
- Дорогой? А куда ты убрал мое новое белье, которое мы с тобой купили в эту среду?
- Шкаф. Третья верхняя дверца. Там, где мы прячем твое откровенное белье, чтобы его не нашла твоя мама, когда она к нам приезжает. У нее будто нюх на такие вещи. У меня создалось впечатление, что она работала на правительство и разоблачала двойных агентов. Ну как? Нашла?
Я не услышал ничего в ответ.
- Энн, ты что, потеряла дар речи от осознания своей сексуальности?
Но ответом снова была тишина. Я решил, что моя девочка решила мне сделать сюрприз и красиво спуститься с лестницы в новом, белом, кружевном белье, и поэтому подождал еще несколько минут. Но ничего не происходило, от Энн не было ни звука.
Я пошел наверх, посмотреть, что случилось.
- Малышка, с тобой все в порядке?
Поднявшись, я увидел, что Энн сидела на краю кровати. Рядом с ней лежал небольшой кожаный дневник, а в руке она держала старую фотографию. На снимке были запечатлены два молодых человека на фоне африканской саванны.
- Кто это?
Я остолбенел и улыбка на моем лице тут же исчезла.
- Как это попало тебе в руки?
- Я открыла шкафчик и увидела вот это, - и она указала рукой на дневник
- Это я виноват, сунул по ошибке его не туда. Вот растяпа.
- Так, кто это на снимке?
- Не важно.
- Нет, это очень важно.
- Это долгая история и я не хочу об этом говорить. Давай я лучше заберу это и мы пойдем следовать нашему плану.
- Дорогой, - сказала Энн и встала с кровати. Затем она подошла ко мне и заглянув мне в глаза сказала, - мы с тобой женаты уже три года, а до этого еще два года встречались. Я тебя очень люблю, но я ничего не знаю, о твоем прошлом. Я время от времени замечаю, как ты подолгу смотришь куда-то вдаль. И не надо мне говорить, что ты вспоминаешь при этом свои любимые эпизоды из «Клиники». Я же вижу твои глаза, вижу, что что-то тебя гложет изнутри, - затем она обняла меня и прижалась щекой к моей груди, - Я знаю, что с тобой что-то произошло семь лет назад, но прежде ты мне ничего об этом не рассказывал. Прошу тебя, поделись, я хочу помочь тебе.
- Я тебе не рассказывал прежде, потому что это очень неприятная история. Я до сих пор пытаюсь забыть об этом.
- Расскажи мне.
- Я…
- Прошу тебя, дорогой…
Немного подумав я ответил:
- Хорошо.
- Кто этот человек на снимке рядом с тобой?
- Это мой друг.
- И что случилось?
- Ты и вправду хочешь услышать об этом?
- Да, всем сердцем.
- Хорошо, но в таком случае, дам надо спуститься вниз, потому что это долгая история.
- Идем!
Видя мое подавленное состояние, Энн надела халат, и мы спустились вниз.
- Присядь на диван, а я пока сделаю нам кофе. Ты же будешь кофе?
- Конечно. А можно мне посмотреть, что в этом дневнике?
- Я все равно сейчас все тебе расскажу, но можешь глянуть.
Она выключила телевизор и открыла дневник. Вдруг из него ей на колени упал небольшой браслет из деревянных шашечек. По тонкости его работы можно было судить, что делал его ребенок.
- А это что такое?
- Погоди немного, я тебе сейчас все расскажу.
Я заварил кофе, сел рядом с Энн и начал свой рассказ.
- Думаю, стоит начать с двадцать пятого декабря 92 года. Нью-Йорк. В том году выдалась очень хорошая зима, и все вокруг дышало приближением Нового Года. Сыпал пушистый, белоснежный снег. Снежинки были настолько крупными, что когда они оказывались на твоей ладони, можно было без лишних усилий разглядеть их прекрасный природный орнамент. Интересно было наблюдать, какие светлые чувства пробуждало в людях это зимнее волшебство. Помню, как большая компания примерно из десяти человек дружно и беззаботно лепили снеговика в парке. Причем меня поразил тот факт, что компания эта в основном состояла из абсолютно не знакомых друг с другом людей. Взрослые и дети с искренними улыбками на радостных лицах готовили огромные снежки для будущего «снежного человечка». Меня тогда еще посетила мысль, что именно такие радостные моменты и помогают поддерживать огонек в душе каждого человека.
7-ю годами ранее.
- Макс! Эй, Макс. Чайник закипел, идем скорее пить чай, а не то совсем продрогнем.
- Я засмотрелся в окно.
- Ну я так и понял. Наблюдаешь за детьми?
- Да, ты замечал, как дети любят с нег? Держу пари, ты тоже его любил, когда был ребенком.
- Конечно любил, но в последнее время я почему-то до самых костей промерзаю, и от одной только мысли выйти на холод, в снегопад, меня пробирает дрожь, - ответил Джонни и слегка вздрогнул всем телом, - тебе как всегда, с лимоном и сахаром?
- Да, - кратко ответил я.
- Вот, держи.
- Спасибо. Так, когда приедет эта крупная шишка?
- Завтра в 15:00.
- Волнуешься?
- Конечно! Хотя мои шансы выше, чем у других добровольцев, но я все равно нервничаю перед собеседованием.
- Я считаю, что тебе вовсе не стоит переживать, у тебя есть все шансы попасть в экспедицию.
- Очень на это надеюсь.
- Поверь мне! Ну-ка, скажи, кто тебя знает лучше всех других? – спросил я с ярко выраженным пафосом.
- Ты.
- Верно! И я тебе говорю в очередной раз, что ты пройдешь. А я поеду вместе с тобой.
- Конечно, поедешь! Я знаю, как сильно ты хочешь участвовать в этой экспедиции. Да и мне будет легче, если на расстоянии в несколько тысяч миль рядом со мной будет мой друг, - ответил Джонни, - пей чай, а то у тебя уже губы посинели.
Позвольте представиться. Меня зовут Макс. Мне 25 лет. Работаю фотографом на одну, средних размеров, газетенку. И если кому-то интересны мои параметры, то мой рост 194 сантиметра, а вес 87 килограмм. Темные волнистые волосы, карие глаза. На лице имеется густая растительность. Обладаю довольно скверным характером, хотя все мои друзья утверждают, что это не так. Живу один, девушки у меня пока нет. Можете считать меня старомодным, но я искренне жду свою единственную, ту, с которой я обрел бы безграничный покой. Я частенько представляю ее лицо. И как бы не вызывающе это звучало, но однажды я ее обязательно встречу. С самого первого взгляда я обязательно узнаю, что это она, та самая девушка из моего воображения, стоит передо мной из плоти и крови и пойму, что нужна мне лишь она одна. И уверен, что когда наши взгляды встретятся, она поймет то же самое, что и я. И мы будем вместе. Я никогда не позволю себе упустить этот шанс.
Наверное, это звучит слишком сентиментально, но, благодаря своей романтической натуре, я в это искренне верю.
Ладно, хватит обо мне, а то как-то не скромно получается. Позвольте представить вам моего лучшего друга Джона Хьюстона. Ему тоже 25 лет. Он биолог. Мы познакомились еще в средней школе и с тех пор мы, как Старски и Хатч. Без зазрения совести нас можно назвать лучшими друзьями. Хотя мы совершенно разные. У нас разные взгляды и вкусы практически во всем, кроме девушек, музыки и видео игр. В этом мы с ним более-менее похожи. Кстати, он заядлый ловелас, стоит ему попасть в женское окружение, и мало кто из девушек сможет устоять перед его чарами. Не сказать, что он особо симпатичен, он скорее располагает к себе своей огромной харизмой. Ростом он чуть ниже меня. Телосложение у нас схожее, правда он считает, что немного здоровее меня, но я не спешу его в этом разочаровывать. У него светло-русые волнистые волосы и карие глаза. Его подбородок чуть-чуть выдается вперед, придавая его лицу некую мужественность.
На дворе 25 декабря. Все вокруг ждали наступление нового, девяносто третьего года. Мы с Джонни находились в его квартире. Из-за частых приступов одиночества я довольно часто захаживал к нему. А сегодня мы решили встретиться пораньше. Издательство, на которое я работал, уже несколько дней не давало о себе знать, видимо решили устроить себе в этом году выходные пораньше. Но мне от этого только лучше. Я всего три недели назад вернулся домой из поездки в Гренландию, снимал тающие льды. А Джонни тем временем сидел без работы и вот завтра ему предстоит одно очень важное собеседование. Он встретиться с представителем ООН. Около месяца назад был объявлен набор добровольцев среди целого ряда специалистов, для состава экспедиции, которая отправится в город Ваджир, что в Кении, для оказания гуманитарной помощи. Джонни, благодаря своей сильно, волевой натуре, записался в числе первых. Завтра, должно состояться собеседование, которое покажет, подходит ли выше упомянутый Джон Хьюстон, для участия в экспедиции в должности специалиста по вирусным заболеваниям.
Видите ли, Джона, так же как и меня, очень беспокоил вопрос происходящего вокруг нас. В этом мы с ним были похожи. Наши взгляды на жизнь выходили далеко за рамки нашего родного города. И хотя многим может показаться, что мы молоды, на нашем счету было уже несколько подобных поездок в зоны бедствий.
Еще, вас наверное мучает вопрос… Понятно, почему в Кению едет Джонни. Но с какой стати меня должны посылать вместе с ним? Все крайне просто. Газета, в которой я работаю, часто освещает события и действия ООН, а так же тесно сотрудничает с ней. А так как я являюсь самым инициативным и «рвущимся в бой» сотрудником, мой шеф, Билл Нортон, не стал препятствовать моей командировке, и даже замолвил за меня словечко, в обмен на интересную статью и несколько серий снимков с места событий.
Осталось дело за малым: Джонни должен пройти завтрашнее собеседование. Желая подбодрить его, я сказал:
- Так, хватит тебе грустить! Пора вытащить тебя из дому, и хорошенько проветрить тебе мозги, перед завтрашним. Что ты скажешь на это?
- Скажу, что давно пора! После твоего приезда мы так и не посидели нормально.
- Тогда я сейчас звоню своим подругам, чтобы они составили нам компанию, и мы все вместе идем в бар, поглощать пиво.
- Интересно, и кого это ты собираешься позвать? Двадцати летнюю брюнетку с неудачным пирсингом на языке (неудачным он был потому, что после прокола моя подруга стала очень сильно шепелявить, но убирать заветный винтик ни в какую не соглашалась), как ее звали?
- Энит.
- Точно! Или позовешь ту, у которой пятый размер груди и очень колкое чувство юмора?
- А что тебя не устраивает?
- Знаешь, Макс, ты отличный парень, но по вопросам касательно девушек лучше обращаться к профессионалу, - сказал Джонни и потрогал большими пальцами края своего воротника.
- Ладно, ладно. Уговорил! К тому же мне не очень то и хотелось им звонить, поэтому я буду расценивать это, как услугу с твоей стороны.
- Дай мне телефон.
- Держи.
- Так, - сказал Джонни протяжным голосом, - посмотрим. Анна Мария, Малышка Сьюзи, Клэр, Шарлота, Маргарет… Кому же позвонить? Может быть всем?
- Не забывай, у тебя завтра важный день, тебе нужно быть в форме! А с твоим аппетитом мне придется тебя завтра вплоть до 15:00 приводить в чувство.
- Ну ладно тебе, не язви. Все пройдет отлично. Так… девять… два… семь… девять… так… так… Алло. Анна Мария! Привет, детка! Узнала? Да, он самый…
Пока этот бабник подготавливал нам приятное общество на сегодняшний вечер, я решил воспользоваться посмотреть, что нового появилось у Джона в его холостяцкой берлоге за время моего отсутствия. В первую очередь, в глаза бросился его письменный стол, который был завален огромными, увесистыми томами по биологии и медицине. Было очевидно, что его желание поехать в Ваджир было очень велико. Последний раз я видел его штудирующим материал только во время нашей учебы в университете. Я одобрял его стремление и практически во всем поддерживал его, но порой он становился невероятным занудой. Хотя мне он частенько говорил то же самое.
Оглядевшись еще, я увидел, что Джонни приобрел себе несколько новых выпусков комиксов про Человека-паука… Смешно, наверное? Нам по 25 лет, но мы до сих пор любим читать комиксы и вряд ли когда-нибудь будет иначе. Правильно говорят: «Что-то в этом мире не меняется, но становится другим».
- Ну все! Договорился! – вдруг перебил меня Джон.
- И с кем же мы сегодня гуляем?
- Анна Мария и ее подруга.
- А подруга симпатичная?
- Ну уж наверняка посимпатичнее многих из твоих знакомых.
- Ну спасибо.
- Да ладно тебе, не обижайся. А в какой бар пойдем?
- Может быть в «Блэк Хаус»?
- Да, можно и туда.
- Тем более там сегодня должна выступать какая-то панк группа.
- Ненавижу твой панк!
- Да это панк, детка! – сказав это, я отогнул указательный палец и мизинец на правой руке, - эта музыка никогда не умрет!
- Ну это спорный вопрос.
Вечером того же дня, как и было запланировано, мы отправились в «Блэк Хаус». Это заведение представляло собой небольшое двух ярусное помещение, которое вмещало в себя от силы сотню людей. Внутри располагался бар, с довольно сносным пивом, и небольшая сцена, на которой обычно выступали мало известные приглашенные рок группы. Не смотря на свое мало пристрастие к року, Джону нравилось проводить там свое свободное время.
Мы встретили девушек и вошли внутрь. Надо отметить, что Люси, подруга Анны Марии, оказалась довольно милой девушкой. Высокий рост, темные волосы, хорошая осанка. Впоследствии мы разговорились, и оказалось, что у нас немало общих тем. В детстве она тоже увлекалась фотографией.
- Нет, нет, нет. Фотография – это как поэзия. Когда тобой овладевает вдохновение, ты более не о чем не можешь думать, только о том, как воплотить на снимке свои мысли, переживания, свои эмоции. Донести до зрителя суть и оставить немного места для его собственного полета фантазии – вот истинное предназначение фотографии, - после третьей кружки пива, меня прорвало на философские мысли и для меня уже даже не имело значения то, что я изливаю свою душу под звуки электрогитары, которая звучала где-то позади.
- А я считаю, что фотография нужна для того, чтобы запечатлеть момент времени, - неуклонно отстаивала свою точку зрения юная Люси.
- Конечно и для этого тоже, но не менее важен сюжет, который ты запланировал…
Мои доводы прервал взгляд, который я бросил на толпу. В нескольких метрах от нас, старик Джонни танцевал с Анной Марией. И танцевал, надо сказать, довольно дерзко. Но как известно, алкоголь сближает людей, и это мягко говоря «грязный танец» всем устраивал Анну Марию. После того, как закончилась песня, они оба поблагодарили музыкантов густыми овациями, выкриками и свистами. После чего, направились к нам.
- Старина! Неужто рассказываешь девушке о основах композиции и света? – подметил Джонни.
- Как? Как ты угадал?
- У тебя каждый раз одна и та же программа. Ну что, девочки… Как на счет преподать несколько уроков телодвижений нашему зануде? – сказал этот бабник, и обнял обоих девушек за талию.
- Мы только за!
- Я пожалуй вас тут подожду, - скромно возразил я.
- Перестань, я думаю, ты тоже можешь отлично подвигать телом, - сказала Люси и схватила меня за руку, тем самым, вырвавшись из объятий моего друга-бабника.
- Я знаю, что нам нужно! – вскрикнул наш генератор идей и подозвал к себе бармена, - Эй, Тимми! Четыре текилы!
- Один момент, - учтиво ответил бармен.
- Пиво без текилы, все равно что секс в одиночестве: вроде и так не плохо, но вместе веселей!
Тут подоспел Тимми с нашим заказом: 4 текилы, соль и лайм.
- И так, девочки, план действий таков: мы с Максом мажем себе губы солью, а вы высасываете сок из лайма. После чего мы все это дело перемешиваем, затем залпом выпиваем текилу и бьем рюмками по стойке.
Не долго думая, мы так и сделали. Мы с Джонни вымазали себе губы солью, разгоряченные губы жгло, как огнем, а Анна Мария и малышка Люси тем временем впились своими сладкими губками в лайм. После чего мы начали «смешивать» соль и сок лайма. Люси подошла ко мне, взяла обеими руками меня за голову, притянула к своим губам. Надо отметить, что это был довольно жаркий поцелуй. Я закрыл глаза и чувствовал, как ее нежный язычок страстно обвивается вокруг моего. Тут я не выдержал и взял инициативу полностью в свои руки: обхватив ее за спину, я прижал ее еще крепче к себе и наш поцелуй стал еще более пылким и горячим. После того, как мы закончили, мы залпом выпили текилу и сильно, донышком, стукнули рюмками по барной стойке. Ощущение было не из приятным. Горький вкус текилы смешался с запахом от пива и никак не хотел проходить. Но были и приятные моменты: по телу разлилось приятное тепло, и голова стала немного кружиться.
Я не знаю, что подействовало на меня больше, поцелуй Люси или крепкий напиток, но у меня появилось непреодолимое желание пойти танцевать. И тут как раз кстати начала играть медленная композиция. Я взял Люси за руку и повел ее в центр танцпола. Обняв ее за талию и прижав поближе к себе, мы слились воедино в этом танце нежности. После некоторых кругов вокруг нас самих же, я, оторвав левую руку от ее талии, дотронулся до ее подбородка и нежно поднял ее голову повыше. Тут я увидел, что у нее было довольно милое личико. Ее глаза были нежно закрыты от удовольствия, и я нежно поцеловал ее в губы.
Но тут я услышал где-то из-за спины чей-то противный голос:
- Люси? Это ты? – спросил незнакомец с ярко выраженным удивлением.
Я оглянулся. Перед моими глазами стоял парень в кожаной куртке. На вид ему было около двадцати семи лет, очень крепкого телосложения. Он был коротко стрижен. По всему его виду было понятно, что у него переизбыток тестостерона. Так и не дождавшись ответа от малышки Люси, эта махина перевела свой, тогда еще удивленный взгляд на меня. Но тут, я заметил, как в его глазах вспыхнула ярость и они будто налились кровью, как у бешеного быка.
- Кевин? Что ты здесь делаешь? – спросила Люси, отойдя от небольшого шока, в который подвергла ее эта, очевидно не приятная, встреча.
- Это что ты здесь делаешь? И с кем? Что это за сучий выродок? – спросил омбал.
- Следи за языком! – недолго раздумывая, ответил я.
- Что? Это ты мне сказал?
- Да тебе!
- Ты что? Нарываешься?
- Вообще-то это ты нарываешься.
- Чего? Ублюдок, тебе что, нужны неприятности?
- Нет, не нужны, но если ты хочешь, я тебе их устрою.
За сказанным проследовал стремительный удар в мою челюсть, и я узнал, что у Кевина неплохой хук слева. Я оказался на полу. Встряхнув головой, я посмотрел на своего противника. Подбородком я почувствовал что-то теплое и во рту появился вкус железа. Потрогав рукой, я увидел, что это была кровь, которая сочилась из моей рассеченной губы. И тут мною овладела ярость. Я вскочил на ноги так быстро, как это только было возможно. Не долго думая, я кинулся на Кевина и снес его с ног. При падении он слегка стукнулся головой о пол, и даже среди шума музыки можно было различить этот глухой удар. Но не смотря на это он не потерял контроль над собой и сделал отчаянную попытку встать. Не давая ему этого, я опустился правым коленом ему на грудь, прижав тем самым его к земле. Сжав кулак, я нанес ему сильный удар правой рукой туда же, куда ранее ударил он меня – в челюсть. Из его разбитого рта брызнула кровь, попавшая мне на левый рукав. После первого удара я готов был нанести второй, не менее сильный. Но тут и почувствовал сильный пинок, который попал мне чуть левее поясницы. Удар был на столько мощным, что я слетел с Кевина и очутился на полу, недалеко от него. Я был оглушен. Я чувствовал себя будто в бреду. Странно было осознавать, как в один момент в моей голове утихли разом все звуки. Я не слышал ни громкой музыки, ни выкрики зевак, стоящих вокруг, ни жесткую брань Кевина. Последнее я мог прочитать по его окровавленным губам, которыми он упорно старался подобрать нужные слова. Я поднял глаза кверху и увидел, как надо мной возвышается не менее громоздкая, черная фигура. Он стоял спиной к свету и все, что я мог видеть, это его черный спортивный силуэт, ростом около двух метров, и на черном фоне белые светящиеся очки, которые так ярко контрастировали на его лице. Он приготовился нанести удар ногой. В этот момент, время будто замедлилось. Слабые звуки потихоньку стали доноситься до меня, видимо шоковое состояние понемногу отступало. Машинально, я принял форму зародыша: ноги поджал к животу, а руками закрыл лицо. Это помогло мне, когда я ощутил несколько ударов ногами, которые попадали мне по голеням и локтям. Мне казалось, что секунды длились вечностью. Но вдруг, я бросил взгляд наверх и увидел, как этого черного исполина сзади обхватила вторая фигура и без лишнего труда швырнула в сторону от меня. Это был Джонни. Он протянул мне руку и помог встать. Поднявшись, он посмотрел на меня, и на его лице, впрочем как и всегда светилась беззаботная улыбка.
- Ты подоспел как раз вовремя! – не долго раздумывая, сказал я.
- Ну кто-то же должен прикрывать твою задницу, - ответил Джонни.
Мы встали спина к спине, автоматически, взяв на себя по одному противнику. Перед моим взором оказался Кевин, который уже поднимался с пола, сплевывая при этом сгустки крови, которые накопились у него во рту. При всем происходящем, люди машинально выстроились вкруг, и мы тем самым очутились на небольшой арене. Быстро окинув взглядом толпу, я увидел, как в первых рядах стояла малышка Люси, которая закрыла лицо ладонями, оставив место для испуганных, растерянных глаз, которые смотрели прямо на меня. Сзади ее заботливо, по-сестрински, обняла Анна Мария. Чтобы, не дать Люси повода для волнения, я подмигнул ей и состряпал, из окровавленных губ, улыбку.
- Прямо, как в старшей школе! Верно, Макс? - подзадоривал меня Джонни, и я лопатками почувствовал его спину. При этом у меня появилось чувство некой защищенности, - советую снять очки, придурок, а не то инвалидом останешься, - добавил он своему противнику и, очевидно, тот последовал его совету.
Тем временем, Кевин уже твердо стоял на ногах. Между нами было расстояние в несколько метров. Я видел, как вздымается и опускается его грудь, от глубокого, разгоряченного дыхания. Автоматически, я выставил правую ногу немного назад, чтобы в любой момент быть готовым к рывку. Меня поразил тот факт, что Джонни сделал то же самое. «Мы, все-таки, лучшие друзья» - подумал я.
Мы стояли так с минуту, а публика замерла в тяжелом ожидании. Но вдруг, Джонни скомандовал:
- Пошел!
И мы ринулись на противников. Кевин немного опешил, от такого поворота, но, быстро взяв себя в руки, кинулся мне на встречу.
Мы с Джонни дрались, как два дьявола. Бесстрашно, гордо, чувствуя, присутствие друг друга. Мы выглядели, как родные братья, когда угадывали, как поступит другой.
Сцепившись в очередной раз с Кевином, последний сделал прямой удар левой. Я успел увернуться от этого удара, но тут же получил хук с правой, который попал мне по плечу. Не долго раздумывая, я ударил противника в живот с такой силой, что тот загнулся. Выпрямившись, я нанес Кевину свой коронный удар правой, и попал ему в лоб, после чего, последний с грохотом рухнул на пол. Не теряя времени, я навис над ним, готовясь нанести ему еще ряд ударов. Но Кевин заспал меня врасплох. Захватив меня сзади своими обеими ногами, но отрезал мне путь к отступлению, и я оказался в его руках. Поняв, что с этим нужно что-то делать, я немного подался назад, тем самым, не давав Кевину дотянуться до моего лица. Но при этом, я получил несколько ударов в грудь, от которых у меня на секунду сперло дыхание. Но опомнившись, я прижал своего противника левой рукой к полу, а правой несколько раз сильно ударил его в лицо.
Кевин обессилил. Он разжал ноги, и я был свободен. Я видел, как сильно распухло его лицо. Изо рта еще сильнее пошла кровь. Дыхание его было прерывисто. Я посмотрел на свою правую руку и увидел, что она тоже очень сильно распухла, а из рассеченной кожи виднелась кровь. Я не чувствовал боли, то ли это сказывался шок и адреналин в крови, то ли еще присутствовало действия выпитого алкоголя. Усилием воли, я кое-как разжал кулак. После чего, я схватил правой рукой Кевина за горло и опустился лицом до уровня его уха. Я был так близко к своему противнику, что своей щекой практически касался его лица. И тут с моих губ сорвалось:
- Если я тебя, сучий потрох, еще хоть раз увижу рядом с Люси, убью… скажи «да», если понял.
Собрав все оставшиеся усилия, Кевин выдавил из себя:
- Да, я все понял.
Я поднялся нам своим повергнутым противником и оглядел толпу. Реакция людей была в основном одинаковой, все стояли и, разинув рты, переводили взгляд с меня на Кевина и обратно. Единицы из них что-то выкрикивали, но я их не слышал. Постояв так некоторое время, я сказал грозным голосом:
- Шоу окончено!
Обернувшись, я увидел, как Джонни тоже расправился со своим противником, который в это время уже беспомощно растелился на полу.
- Джонни, мы уходим! – скомандовал я.
- Как? Уже? Веселье ведь только началось?
- Джонни!
- Все, идем!
Спокойным, но уверенным шагом я направился к нашим девушкам. Подойдя ближе, нервы малышки Люси не выдержали, она вырвалась из объятий подруги и кинулась мне на шею.
- Он тебя больше не побеспокоит, - сказал я.
- Черт с ним! Ты в порядке? У тебя идет кровь, - сказала Люси, проявляя, будто материнскую, заботу.
- Все нормально, но нам пора уходить.
Я взял ее за руку. В этот же момент к нам подоспел Джонни и мы вчетвером направились к выходу сквозь толпу. Люди были настолько удивлены происходящим, что расступались перед нами, и мы ощущали на наших лицах их возбужденные взгляды. Мы вышли на свежий воздух. В лицо ударил холодный, морозный ветерок и я почувствовал облегчение.
- Мы задали им отличную трепку! – радовался Джонни, - дамы, приношу вам свои извинения за то, что вам пришлось это видеть. Ну как, Макс? Снял стресс после своей поездки?
- Не то слово.
Вдруг, дверь позади нас, служившая входом в бар со скрипом распахнулась, и наши взгляды устремились в ее проем. Мы с Джонни уже автоматически ждали появления своих недавних противников. Но на пороге оказался бармен Тимми. Он произнес:
- Эй, парни! Вы не закрыли счет…
- Я разберусь, - сказал Джонни и подошел к бармену, - вот держи. Сдачу можешь не возвращать. Славный выдался вечерок, не так ли?
- Да уж… слава Богу, вы мне там мебель не перебили! Где мы по-вашему? На диком западе?
- Не ругайся Тимми, в следующий раз мы будем аккуратней.
Бармен развернулся и пошел восвояси, а старина Джонни вернулся обратно к нам. В этот момент, я посмотрел на взбудораженную Люси, которая прижалась ко мне с спросил у нее:
- Малышка, ты в порядке?
- Да. Уже да, - робко ответила та.
- Ну что, друзья мои? Предлагаю продолжить наш вечер у меня в гостях, - заговорил Джонни.
- Мы «за», - ответила Анна Мария, - на улице жуткий холод.
- Значит решено! – уверенно сказал Джон и громко крикнул, - такси!
Подъехала машина, и мы погрузились в нее. Почувствовав тепло, щеки начало жечь огнем. Отъехав на приличное расстояние от «Блэк Хауса», я понемногу начал ощущать боль в руке и на лице. Увидев, как я немного сконфузился, Люси сказала:
- Сейчас приедем, и я приложу лед, это тебе поможет.
До дома Джона было около двадцати минут езды. Мы ехали в полной тишине. Никто не решался проронить ни слова и, казалось, что даже вечельчаку Джонни нечего было сказать. Но это было даже к лучшему. Я смотрел в окно, наблюдал за пестрыми, ночными улицами, за проносящимися мимо нас автомобилями и понемногу погружался в свои мысли. Мне показалось, что в машине была невероятная духота, настолько невыносимая, что у меня создалось впечатление, будто в мочках моих ушей отдавался пульс. Желая снять напряжение, я прислонился лицом к холодному стеклу и почувствовал, как мне стало немного лучше.
Доехав до того места, где обитал Джон, мы отпустили таксиста и лениво направились на восьмой этаж.
- Ну что же… добро пожаловать в мою скромную обитель! – гостеприимно сказал Джонни, который мгновенно вернулся в свое обычное расположение духа, войдя в свою квартиру.
- Помню, помню… была я здесь один разок, - ответила Анна Мария, быстро осмотрев квартиру своим любопытным взглядом.
- Вообще-то, это было два раза, - поправил Джонни, - только во второй раз мы оба были слегка невменяемыми от выпитого алкоголя. Ну ладно, не об этом речь. Проходите в гостиную, а мы с Максом сейчас принесем что-нибудь выпить.
Девушки сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную, а Джон, схватив меня за руку, направился в кухню.
- Ну, думаю, ты предполагаешь, как закончится этот вечер, - спросил он шепотом.
- Да, предполагаю.
- Тогда предоставляю вам в распоряжение свою спальню, а мы с Анной Марией здесь останемся.
- Это все замечательно, но не слишком-то сильно увлекайся. Время уже около двух, а тебе завтра в форме надо быть. Посмотри на свое лицо.
Джон взял металлический поднос со стола и погляделся в него. Увидев, как на его лице медленно расползается синяк, он сказал:
- Ну и рожа… придется завтра врать, что поскользнулся и ударился о перила.
- Да, вид у тебя не особо респектабельный, - сострил я.
- А ты на себя посмотри, - и он развернул поднос на меня.
Я тоже был хорош. Губа в правом уголке рта была разбита и на ней была запекшаяся кровь.
- Да, я тоже хорош, - сказал я, оценив свое состояние, - надо умыться.
Я подошел к раковине, набрал в руки холодной воды и вдоволь умылся. У меня было ощущение, что после этой водной процедуры с меня будто сняли целый слой грязи и моя кожа снова могла дышать.
- Так будет получше, - сказал я закончив.
- Да. Я, пожалуй, то же самое проделаю.
- Джонни, я так и не поблагодарил тебя.
- Перестань, я всегда прикрою твою задницу. Впрочем, так же, как и ты мою.
- И все же, спасибо, друг.
- Всегда, пожалуйста, - сказал Джонни и заулыбался, - Но если тебе будет от этого спокойно, то с тебя пиво!
- Договорились.
Тут на пороге кухни оказалась Люси. Она подошла ко мне и начала разглядывать мое лицо. Увидев это, Джонни сказал:
- Оставлю вас наедине, - затем он достал из холодильника две бутылки светлого пива и, выходя из кухни, сказал Анне Марии, - Эй, детка! Ну как скажи мне, кто тут хочет снова увидеть старика Джонни в деле?
- Не знаю. А кто хочет? – спросила Анна Мария лукаво и, судя по интонации, улыбнулась.
- Ах ты, негодница! Сейчас я тебе устрою!
Тут я снова переключил свое внимание на Люси. Она взяла из морозильника лед, завернула его в полотенце и снова подошла ко мне.
- Приложи лед к руке, это должно тебе помочь.
- Спасибо.
- Нет. Это я должна тебя благодарить. Ты не должен был этого делать.
- Нет. Я поступил так, как должен был поступить. И тебе не за что меня благодарить.
- Но мне жаль, что тебя побили.
- Побили? Малышка, ты еще не видела, как мы с Джонни дрались в школе против старшеклассников. Он всегда защищал меня, потому что я был слабее других. Всегда заступался за меня и не давал меня в обиду. Он мне, как брат.
- Вы с ним лучшие друзья?
- Да, и я даже не представляю свою жизнь без него. Кстати, а кто такой, этот Кевин?
- Никто. Мы с ним гуляли несколько раз. Пару раз даже поцеловались, но на этом все закончилось. Но он так не думал. Кевин не особо умен и поэтому решил, что я его собственность.
- И часто тебя тянет на плохих парней?
- Нет, не часто. Ты вот не похож на плохого парня, но меня к тебе очень сильно тянет.
Она обняла меня за шею и нежно поцеловала. Я все еще чувствовал небольшую боль в губе, но, при ее поцелуе, я мог думать только о вкусе ее губ. Он опьянял меня, и я обнял обеими руками ее за талию. Мы стояли так несколько минут после чего я прервался и сказал:
- Пойдем…
Взяв Люси за руку, я повел ее в спальню Джонни. Проходя мимо гостиной, нашему взору открылись Джонни и Анна Мария, которые уже были поглощены друг другом. Мы тихонько прошли мимо них и завернули в соседнюю комнату. Включив свет, я увидел, что в спальне мое друга абсолютно ничего не изменилось. В углу комнаты стояла огромная кровать, а вокруг нее были разбросаны его вещи. Он никогда особенно не отличался чистоплотностью, за что я ему частенько выговаривал. Мы подошли к кровати.
продолжение следует...
