Орбиты были близкими раз в год,
Когда зелёный луч горел в пространстве,
Глубинный открывался переход,
И властно дул межзвёздный ветер
странствий.
Тогда всходил над миром синий шар -
Далёкая, желанная планета,
И в грёзах каждый, молод или стар,
Стремился к ней, влекомый звёздным
ветром.
"Там воздух чище и сочней трава,"-
Об этом громко, вслух не говорили,
Но пламенно кружилась голова,
Мучительно полёта ждали крылья.
Бродила кровь, как спелое вино,
К себе манила синяя планета...
Увы! Давным-давно запрещено
Туда летать и говорить об этом!
"Там воды слаще, рощи зеленей", -
Вздыхая, очевидцы утверждали.
Гнедой с Планеты Огненных Коней
Не отрываясь, всматривался в дали...
"Страх стариков и жалок, и смешон:
У старости дерзанья под запретом!
А для меня мой звёздный час пришёл!"
Зелёный луч унёс его с рассветом.
Стремительным и жутким был полёт:
Холодного огня крутились вихри,
И сковывал движенья страха лёд,
И песни звёзд во тьме печально тихли...
Раскаяние позднее в груди,
Желание немедленно проснуться!..
И вдруг - простор и солнце впереди!
Внизу - озёр серебряные блюдца,
В лугах сверкает ниточка реки,
И зелень леса - ярче изумруда.
И крылья - упоительно легки!
Он смог! Он здесь!
Его свершилось Чудо!
И крылья долу опустил Гнедой:
Не сразу смог управиться с дрожаньем,
Но, полный буйной силы молодой,
Планету огласил он звонким ржаньем!
И замер, чутко уши навострив:
Ах, что там?.. Что?!
Должно быть, показалось -
Услышал он ответ на свой порыв...
Всему виной коварная усталость!
Но нет же, нет! Вот снова он звучит!
И конь заржал восторженно-игриво,
И сыпался огонь из-под копыт,
Сверкающим огнём горела грива.
Кипела кровь, и бешеным был скач.
Зов не смолкал, и сердце билось рьяно.
Скакал Гнедой - прекрасен и горяч,
А травы пахли сладостно и пряно.
Дышала грудь свободно и легко,
Забыл взлететь он, счастьем окрылённый!
А страстный зов уже недалеко!
Ещё рывок - и встал, ошеломлённый:
Отвесно с кручи падала река
И с шумом распадалась на осколки,
Летела пена хлопьями, легка,
И у Гнедого дрожь пошла по холке.
Вода казалась колко-ледяной,
Сторадужным огнем горели струи...
Но от иного дрожь пошла волной
По шее, никогда не знавшей сбруи.
На берегу, среди цветов и брызг,
Стояла гордо лошадь белой масти.
Она разбила сердце сразу, вдрызг,
И душу разделила на две части.
Белее самых белых облаков,
В потоке ослепительного света...
Не мог сравнить он с белизной снегов:
В его краю всегда царило лето.
Но знал он цвет блестящих птичьих крыл,
Цвет лилии на чёрной водной глади...
Гнедой уже её боготворил
И был готов тонуть в бездонном взгляде.
Они носились вихрем по лугам,
Купались в водах медленных, сусальных.
Любовь их возносила к облакам
Поила счастьем из озёр хрустальных.
И пахли травы мятой, мёдом в зной,
И царствовала сладко в мире нега...
Они бродили ночью под луной,
Огромной, торжествующей - в полнеба!
И был не нужен, как беда, восход:
С лучом зари пришла пора расстаться...
Ещё открыт мерцающий проход!
Ему пора!..
Но он решил остаться.
Всего на год! Но в счастье, рядом с ней!
Не знал Гнедой, любовью в сердце ранен,
Что год Планеты Огненных Коней
Трёмстам земным годам коротким равен...
© Наталия Журавлёва
